Вторжение России в Украину открыло новую главу в экологической повестке и подходах к ответственному инвестированию.
Восстановление мировой экономики после обвала во время пандемии ковида, оживление транспортного сектора и рост спроса на энергоносители еще в 2021 г. стали положительно сказываться на бизнесе компаний, занимающихся добычей ископаемого топлива. Но военный конфликт стал дополнительным положительным фактором для них и их инвесторов, способствуя повышению цен на энергоносители из-за опасений по поводу поставок из России.
Акции нефтегазовых компаний обогнали по динамике рынок в целом, и это стало серьезным вызовом для инвесторов, ориентирующихся на ESG-факторы (экология, социальная ответственность, качество управления). Поскольку в фондах, следующих принципам ответственного инвестирования, доля ценных бумаг нефтегазовых компаний обычно ниже (или они вовсе отсутствуют), их результаты стали ухудшаться по сравнению с обычными фондами, ориентирующимися на широкий рынок.
Даже крупнейшая управляющая компания мира BlackRock, которая, стремясь способствовать декарбонизации экономики, в последние годы сформировала десятки ESG-фондов, дала понять, что ситуация изменилась. И заявила в мае: несмотря на необходимость стремиться к нулевым нетто-выбросам парниковых газов, видимо, миру потребуется увеличить добычу углеводородов в краткосрочной перспективе.
В стремлении побыстрее отказаться от российского газа Европа даже готова пойти на увеличение потребления гораздо более грязного вида топлива – угля. Европейская комиссия заявила, что в ближайшие 5-10 лет потребление угля в ЕС может вырасти на 5% по сравнению с тем, что ожидалось ранее. В худшем случае, если Европа заменит весь импорт российского газа углем, выбросы в первый год могут вырасти на 0,8 Гт в CO₂-эквиваленте, говорится в недавнем отчете MSCI:
Краткосрочное увеличение выбросов может в будущем дорого обойтись мировой экономике и негативно сказаться на нынешнем поколении.
Еще одна проблема для фондов, которые занимаются ответственным инвестированием и при этом имеют в своих портфелях акции некоторых нефтегазовых компаний, – значительный рост веса этих бумаг из-за роста их стоимости. Если в конце 2021 г. Exxon Mobil занимала 38-е место по доле в крупнейшем биржевом ESG-фонде BlackRock, то 17 мая 2022 г. – уже 17-е.
Тем не менее, у акционеров есть рычаги для воздействия на энергетические компании и стимулирования зеленого перехода, отмечает MSCI. Благодаря росту цен на энергоносители, такие компании, как Chevron, ConocoPhillips, Pioneer Natural Resources, увеличили дивиденды; и сами компании, и их инвесторы могли бы вложить эти деньги в развитие возобновляемых источников энергии, считает MSCI. По ее мнению, координаторами таких действий могли бы выступить инвестиционные ассоциации, такие как созданный при ООН Альянс владельцев активов по достижению нулевых нетто-выбросов (Net Zero Asset Owner Alliance) и Climate Action 100+.
После вторжения в Украину критики также задавали вопрос, почему ESG-фонды в принципе держали российские активы. По их мнению, фонды ответственного инвестирования не должны были бы иметь ничего общего с российскими компаниями.
Сами компании тоже не хотят иметь дела с Россией. После начала войны около 1000 иностранных компаний объявили о прекращении деятельности в стране, причем не обязательно из-за санкций. McDonald’s, например, заявила, что не может продолжать работать в России после вторжения, так как это «не соответствует ценностям» компании.
На остающихся инвесторы готовы продолжать оказывать давление. Schroders, например, говорит, что поддерживает тех, кто, как BP, решили не поддерживать путинский режим. «От компаний ждут, что они "займут позицию", а не просто будут "придерживаться правил", – говорит Марина Севериновская, директор по ответственному инвестированию Schroders в Северной Америке. – Уходящие из России компании должны думать и о сотрудниках; например, некоторые заявили, что и после закрытия магазинов продолжат платить зарплаты».
