Вторжение России в Украину вызвало возмущение западных государств и обществ. Но после ста дней войны некоторые аналитики высказывают иное мнение. Они утверждают, что интересы Запада и Украины различаются и что Запад должен выбрать себя. Они предостерегают от того, чтобы поддаться «сиюминутному настроению» и эмоциям. Вместо этого они утверждают, что быстрое прекращение войны необходимо и выступают за урегулирование, которое, по их мнению, восстановит стабильность, удовлетворив основных игроков мировой политики. На Украину, считают они, следует оказать давление, чтобы она согласилась с этим.
Эта позиция обладает достоинством ясности и честности. Ведь первая обязанность правительств, в том числе и западных, — защищать свою страну. Запад много раз ставил национальные интересы выше моральных соображений — в последний раз, когда он отказался от своих двадцатилетних обязательств перед Афганистаном. Если усиление поддержки Украины представляет серьезную угрозу безопасности Запада, то поиск компромиссного мира был бы рациональной, хотя и безжалостной политикой.
Таким образом, настоящий вопрос заключается не в том, должен ли Запад идти на риск ради моральной поддержки Украины. Вопрос в том, отвечает ли поддержка Украины интересам Запада. Каковы риски и преимущества?
Главный страх, кто хочет пойти навстречу России, а не усилить поддержку Украины, — это страх перед ядерной войной.
Но почти каждый, кто внимательно изучал этот вопрос, оценивает риск как низкий и предотвратимый. Если вторжение Путина в Украину вызвано его заботой о наследии, он вряд ли обдумывает действия, которые могут привести к концу российской истории.
Избегание эскалации никогда не является абсолютным приоритетом. Если бы это было так, Западу не следовало бы пытаться помешать амбициям любого ядерного противника, и он вел бы себя совсем иначе во многих кризисах холодной войны. Риски эскалации должны быть сопоставлены с последствиями ее предотвращения.
В нашей текущей ситуации первые много обсуждались, вторые — нет. Если бы Украина согласилась на мир на российских условиях, что бы это дало Западу?
Во-первых, это сделало бы Россию сильнее. Если Россия получит контроль над всем Донбассом, она, скорее всего, аннексирует его, как это было с Крымом в 2014 году, и представит эти завоевания как необратимые. Контроль над южным побережьем Украины даст России возможность сделать удушающий захват Украины и ее экспорта и позволит ей добиться уступок по другим вопросам, включая отмену санкций. Некоторые утверждают, что Россия уже сильно ослаблена военными потерями. Но в абсолютном выражении и по отношению к Украине, которая также понесла значительные потери, Россия остается грозной державой. Компромиссный мир также ослабил бы беспрецедентную нагрузку на путинский режим, позволив ему претендовать на победу внутри страны в очередной раз.
Во-вторых, это не удовлетворило бы Россию и не стабилизировало бы регион. Нет никаких признаков того, что Россия отказалась от цели подчинить себе всю Украину. Источники в Кремле подтвердили это, как и генерал Владимир Шаманов, сыгравший роль в обеих чеченских войнах и до декабря прошлого года возглавлявший комитет Госдумы по обороне. Недавно он заявил, что «демилитаризация» Украины займет 5-10 лет при режиме, «не запачканном этими неонацистами».
Нет никаких шансов на подлинное урегулирование, пока путинский режим остается невредимым — это будет только передышка перед тем, как Россия возобновит агрессию.
В-третьих, Россия извлечет урок, что она может победить Запад в битве решимости, используя угрозу ядерной эскалации. Поскольку путинский режим сейчас видит себя вовлеченным в войну против Запада, он может использовать эту угрозу в другое время и в других местах. Другие государства тоже пришли бы к выводу, что Запад больше не может эффективно реагировать на вопиющие нарушения основных норм. Это ободрило бы противников Запада, встревожило бы его союзников и подорвало бы международный порядок.
Какова альтернатива? «Приспособленцы» правы в том, что затяжная война сопряжена с риском. Но чтобы покончить с этим быстрее, нужно не идти на компромисс с Россией, а победить ее.
Это означает, как минимум, что Россия должна быть не в состоянии предпринять еще одну попытку вторжения в Украину. А это, в свою очередь, требует, чтобы Запад усилил военную поддержку Украины и свои санкции против России, причем быстро.
Это вызовет дискомфорт у многих. Перед Западом стоит неизбежный выбор: либо переговоры, которые усилят Россию, ослабит Украину, нанесут ущерб безопасности Запада и подорвут основанный на правилах порядок; или полностью обеспеченное ресурсами обязательство помочь Украине отразить вторжение России.
Какой из них выберет Запад, будет зависеть, прежде всего, от того, как он сопоставит большие и предсказуемые затраты с небольшими теоретическими рисками ядерной эскалации.
Аргумент в пользу компромисса — последний из долгой серии призывов решить проблему российской агрессии путем ограничения Украины. Перед войной утверждалось, что Запад должен заставить Украину пойти на уступки, чтобы её не допустить. Когда война началась, речь шла о том, чтобы Запад не посылал оружие, потому что Украина будет быстро разгромлена. Когда и этого не случилось, появились разговоры о предотвращении эскалации. Теперь же мы слышим, что Украина должна закончить войну, уступив суверенитет.
Но если бы Украина проиграла войну в первые дни, а Россия установила бы марионеточный режим, результаты были бы плачевны для Запада. Путин отполировал бы свою репутацию смелого стратега, проецируя российское влияние на Европу, возобновляя внутреннюю поддержку, вызывая восхищение Китая.
Очень дорогой ценой Киев уже предотвратил поражение, которое подорвало бы безопасность и боевой дух Запада. Было бы неправильно возвращать этот долг путем поиска мира, который серьезно ослабил бы Украину.
Помочь Украине победить Россию — это не только этично, но и эгоистично. Эта цель объединяет три фундаментальные цели Запада: устранение серьезной угрозы безопасности, наказание за грубое нарушение основанного на правилах порядка и поддержка демократического государства против авторитарной агрессии.
Нет ни моральной двусмысленности времен холодной войны, связанной с поддержкой дружественных, но деспотичных режимов, ни сомнений из-за интервенций в странах, которых мы не понимали. Трудно представить более веские аргументы в пользу использования западной мощи, намного превосходящей российскую во многих областях.
Личный интерес и мораль часто тянут в разных направлениях в международных отношениях. Но тут они на одной стороне. Интересы Украины совпадают с интересами Запада. Мы действительно все теперь украинцы.
