Эта система начала шататься давно, но похоже, что в 2022 году она рухнула окончательно.
Родом из Рима
Сама идея канонических территорий — родом из поздней Римской империи. Когда христианство стало ее государственной религией, то церковные структуры были приближены к имперским: епархия — это та же провинция, и как группа провинций подчиняется цезарю или августу (империя была поделена на части), так и группа епархий подчиняется тому или иному патриарху. Например, вся Африка — александрийскому, потому что Александрия Египетская — самый большой, известный и богатый город на африканском континенте.
А императоры, начиная с Константина, собирали церковные соборы для обсуждения разногласий и спорных моментов, влияли на их решение, и, что самое важное, могли добиться исполнения их решений. На Востоке прямое продолжение Рима мы называем Византией. Правда, и Африка с Александрией, и традиционные территории Антиохийского и Иерусалимского патриархатов были вскоре завоеваны мусульманами, так что Византийская империя состояла из территорий, подконтрольных Константинопольскому, т. е. столичному патриарху. Что ж, так даже было удобнее.
Именно из Константинополя христианскую веру получили восточные славяне, и в конце XVI в, уже после падения Византии, митрополиты всея Руси стали называться патриархами, вполне логично: растущее Московское царство нуждалось в своей патриархии, по византийскому образцу. По сути дела, границы территории, подконтрольной московскому патриарху, совпадали с границами территорий, подвластных московскому царю. Четыре восточных патриарха оказались под властью турок и в зависимости от щедрых московских пожертвований, поэтому не возражали против изменения внутрицерковных границ. Когда Киев вошел в состав Московского государства, разумеется, киевский митрополит оказался в подчинении у московского патриарха.
Америка, Эстония, Украина…
Новое время принесло новые реалии — например, на американском континенте в одном и том же городе рядом стояли храмы, относящиеся к греческой, сербской, румынской, арабской и русской церквям — а как же старинный принцип, согласно которому в каждом городе может быть только один епископ?
В 1970 г. возникла новая структура: Московский патриархат даровал независимость Православной церкви в Америке. Но тут же оказалось, что греки или румыны предпочитают свои старые храмы, а Константинополь отказывается признавать эту новую структуру. Ведь, согласно его позиции, Московский патриархат — он властен только над землями московского царя (ну, или генсека). А константинопольский — он вселенский, то есть именно ему надлежит окормлять верующих во всех местах земли, где прежде не было своего патриарха. Москва не могла согласиться: она же Третий Рим: два прежних пали, а четвертому не бывать!
Старая распря вышла на поверхность, когда в 1990-е гг. Константинополь переучредил свою епархию в Эстонии (она существовала в независимой республике в 1920-е и 1930-е годы). Два патриарха (Московский и Константинопольский) даже перестали на некоторое время друг друга поминать за богослужением, впервые в истории РПЦ. И в результате… всё так и осталось: две параллельные юрисдикции, две православные церкви на территории одной страны. Ведь нет уже императора, который мог бы решить спор в пользу одной из них!
Ситуация с Украиной была, конечно, особенно острой. Еще ранние девяностые там возникла новая православная юрисдикция, Киевский патриархат — но ее не признавали другие православные церкви, считая неканонической. И в самом деле, каноны, то есть нормы церковного права, не предполагают, что некоторая группа епископов и священников может взять да и учредить новый патриархат.
Когда говорят пушки, каноны молчат
Строго говоря, каноны — это сборник позднеантичных и средневековых норм права, которые применяются в современном церковном мире довольно избирательно. Они создавались для совсем другого мира, строго следовать им — то же, что ездить по улицам современных городов на автомобиле по правилам, созданным для римских колесниц. Но прежде их хотя бы старались грубо не нарушать…
А потом заговорили пушки. В той же Украине всё большее количество людей не хотело поминать московского патриарха, откровенно агитировавшего за «русский мир». И в результате Константинопольский патриархат, вооружился своими собственными толкованиями своих собственных документов, провозгласил в 2018 г. новую Православную церковь Украины — по эстонскому сценарию. Это был своего рода выход для тех, кто не хотел подчиняться в Москве, но хотел сохранить верность духу канонов. В стране теперь существовали две церкви с почти одинаковыми названиями: Украинская правосланвная церковь ((УПЦ, в подчинении Москве) и Православная церковь Украины (ПЦУ, в подчинении Константинополю).
Но настал 2022 год, и УПЦ на своем соборе решила прекратить поминать московского патриарха, фактически вышла из состава РПЦ, не входя при этом ни в какой другой патриархат и не образуя новой официальной структуры. Молитве ведь это не мешает!
Дальше — больше. Совсем недавно автономию местных православных, их полную независимость от Москвы провозгласил… парламент Латвии (при явной поддержке местного церковного руководства). Это уж совсем новое слово в каноническом праве: автокефалию дарует светский парламент! Вполне вероятно, что некое сходное развитие событий ожидается и в Литве. А в восточной Польше местные православные вывешивают плакаты, в которых просят не отождествлять их с русскими… В результате сама идея нерушимых канонических территорий трещит по швам, а «русский мир» патриарха Кирилла постепенно возвращается, как при царях, в границы, контролируемые царским войском.
Зато параллельно… Московский патриархат выстраивает свои структуры в Африке, полностью игнорируя Александрию — ровно потому, что в украинском споре она заняла другую сторону. Так что канонические территории — это теперь что-то вроде розовых единорогов.
Зато конкуренция идей и юрисдикций, пожалуй, в нынешнем мире привлекает людей ничуть не меньше. И что бы ни говорил о своем традиционализме патриарх Кирилл, он, пожалуй, сделал для этих глобальных перемен в православном мире больше всех модернистов, вместе взятых.
