В России первую версию закона об иностранных агентах приняли еще в 2012 году, но тогда документ был весьма «вегетарианским». Потом его начали ужесточать и расширять.
Принятие иноагентских законов в постсоветских странах, пусть и похожих на российский, не обязательно означает особую близость в России. Скорее это говорит о том, что власти с авторитарными наклонностями на постсоветском пространстве видят в гражданском обществе угрозу. И неважно, сильным или слабым выглядит гражданское общество в конкретной стране. Важно, что выступает оно в широком смысле за демократическое развитие, а оно не очень совместимо с планами властей.
Ниже — заметки о российском опыте развития «иноагентского» процесса, что может оказаться полезным для представителей гражданского общества тех стран, где все только начинается. Искренне надеюсь, что российский сценарий там не повторится. Но если это все-таки случится — лучше понимать, какие угрозы поджидают за углом. Авторитарные режимы нередко копируют друг друга.
Нарушения надо найти
«Экозащита!» появилась в 1989 году, я стал одним из ее основателей. «Экозащита!» — первая экологическая организация, включенная в реестр иностранных агентов в России. Это произошло летом 2014 года. Мы попали в выдающуюся компанию: «Мемориал», «Общественный вердикт» и другие известные правозащитные организации. Случилось это вскоре после изменения иноагентского закона — в первой версии он «предлагал» регистрироваться в качестве «агентов» добровольно, с 2014 году Министерство юстиции получило право насильно включать туда некоммерческие организации. И работа закипела.
Наша история отношений с Минюстом была феерической с самого начала. В 2013 году нас пришла проверять прокуратура и не нашла нарушений, а на следующий год ровно тот же набор документов проверял уже Минюст. Поначалу сотрудник министерства сказал, что все в порядке и попросил через какое-то время зайти за документами. Каково же было удивление, когда позднее Минюст вручил нам протокол о нахождении признаков «иностранного агента» и штраф в сотни тысяч рублей. Изумление породило вопрос: а что, собственно, произошло?
Ничуть не стесняясь, сотрудник рассказал, что сначала нарушений не нашли, а потом начальник сказал, что все-таки надо найти. А они, сотрудники Минюста, люди подневольные. Позднее похожая история приключилась в суде, где во время обжалования штрафа судья честно сказала, что не видит никаких нарушений, но решение о штрафе все-таки отменить не может. Сказала, все, что могу, — снизить штраф, хотите? То есть никаких нарушений закона не было, но было страстное желание наказать. В решении Минюста о признании «Экозащиты» «иноагентом» говорилось, что это за кампанию против строительства Балтийской АЭС (строительство заморозили в 2013 году), а также прочие подвиги.
В начале всей этой истории иноагентами в России могли стать только общественные организации, которые занимаются «политической деятельностью» и получают иностранное финансирование. Скоро выяснилось, что под политикой власть понимает совсем не политику, а вообще любое телодвижение. А под иностранным финансированием понимают не только гранты от фондов, но и 10 долларов, отправленных из соседней страны на счет организации неизвестным человеком.
Лучше не высовываться?
В России нашлось не так уж много людей, озабоченных ухудшением ситуации для общественных организаций, и никакого массового резонанса не случилось. Большой проблемой, о которой многие заговорили, иноагентский закон стал, лишь когда в него начали включать журналистов, за ними обычных граждан, а наличие иностранного финансирования уже было не обязательно. К большому сожалению, протестовать было поздно.
Я уверен, что широкий гражданский протест в начале этой истории мог бы остановить весь иноагентский процесс в России. Однако в 2014 году российское гражданское общество вряд ли было способно на столь сильные протесты, какие, например, проходят в Грузии. Там уже один раз удалось приостановить эту инициативу.
Значительная часть российских активистов, как минимум среди экологических организаций, считала, что лучше не высовываться. Это стало самым большим разочарованием за более чем 30 лет моей экологической деятельности. Позднее многие из тех, кто не высовывался, получили статус иноагентов и были вынуждены закрыть организации. Массовые протесты против иноагентского закона, происходящие сейчас в Тбилиси, вызывают восхищение. Где-то в параллельной вселенной такие протесты случились в России — и там теперь другой президент и нет войны.
Российская пропаганда активно внушала гражданам, что иноагентский закон необходим и есть даже в США. Знакомый активист много лет назад написал мне, что, мол, в Америке тоже преследуют экологов с таким же законом. Он теперь живет максимально далеко от России, потому что в родной стране — иноагент. В США есть закон с похожим названием, но применяется крайне редко и не касается гражданского общества страны.
Разобщить общество
Смысл современных иноагентских законов — затруднить жизнь собственных граждан, которые критикуют власть. Таких граждан объявляют сторонниками враждебных идей. В число вредных иностранных идей власти включают как демократию (автократы не любят непредсказуемых выборов и потери власти), так и охрану природы, потому что порой это мешает крупным антиэкологичным государственным проектам, а в целом критику системы и требование изменений. Не так важно, призываете ли вы к смене режима или охране природы — если у власти люди, которые принимают иноагентские законы, значит, вы под угрозой.
Зрелое гражданское общество реагирует на угрозы со стороны власти солидарностью, незрелое — изоляцией тех, кто попал в опалу. Принятие иноагентских законов направлено на раскол гражданского общества, идеологи таких законов рассчитывают на то, что активисты перестанут защищать друг друга и начнут заботиться исключительно о собственной безопасности. Именно это и нужно авторитарным лидерам — с разобщенным противником справиться намного легче.
Если активисты не воспринимали себя как оппонентов власти и считали, что не участвуют в политике, — им будет труднее, чем остальным. Такие люди постараются доказать власти, что не являются угрозой, и с большой долей вероятности будут использованы для усиления раскола в гражданском обществе. Правда в том, что, если вы демократический, экологический, гендерный или какой-то другой активист, выступающий за изменения, и в вашей стране принят иноагентский закон — вы уже враг государства независимо от оригинальности политических взглядов. Договариваясь с людоедом, следует помнить, что раньше или позже он все же съест всех.
При давлении властей для многих людей естественным кажется притихнуть и переждать. В России это не имело такого уж большого значения — все быстро скатилось к разнарядкам Минюста, которому нужно было выполнять план. Иноагентами в России назначали, например, прекратившие деятельность организации, а также и тех, кто вообще не получал денег из-за границы. Были организации, которые возвращали иностранные гранты и все равно оставались иноагентами.
Многие общественные организации стараются донести до населения какие-то прогрессивные идеи, сформировать общественное мнение. Нередко, чтобы вызвать позитивные изменения для ущемленных групп населения или же для всего общества в целом. Автократические режимы хотят сами формировать общественное мнение, так как им это кажется залогом продолжения своего существования. Бывает, что такие режимы нервничают — например, боятся потерять власть на выборах или готовятся к войне, во время которой нужна консолидация вокруг лидера — и тогда они придумывают различные инструменты контроля за обществом, нередко репрессивные.
***
Закон об иноагентах — инструмент репрессий, других целей тут нет. Эти репрессии возникают не потому, что кто-то нарушил закон, а потому, что очередной лидер боится потерять власть. Непосредственно российский закон об иноагентах нарушает фундаментальные права граждан, что подтвердил и Европейский суд по правам человека (дело «Экозащита и другие против России» в 2022 году).
Законы, списанные с российского, несут в себе похожие угрозы. Они заложены в самой идее законодательно наказывать за несогласие с властью.
